ты был создан не случайно.(Пс.138:15)
Что заставило так быстро повзрослеть и воспринимать окружающий мир несколько иначе?
Это сложный вопрос, но одновременно и очень простой. Все мы были когда-то детьми, но при этом отчетливо понимали и даже ощущали разницу между собой и другими сверстниками. Это могло выражаться и внешне, и конечно эмоционально. Я помню в детском садике – уже в Америке – был мальчик Пол. Такой очень еврейский мальчик. Он был всегда опрятным, ухоженным, рассудительным, с черными кучеряшками. Всегда возился в одиночку. Я тоже не была особо душой компании, но все же в каких-то коллективных играх участвовала. Он же сторонился всех. И знаете, думаю, он ничуть от этого не страдал. Ему было интересно с собой – уж точно, и еще с людьми, которых он выбирал сам и встречал за стенами детского сада. Я долго за ним наблюдала, а потом как-то осмелилась подойти. Не знаю, чем я его привлекла, но у нас с ним завязалась дружба. Говорил в основном он, а я слушала. Мне было интересно слушать. Он знал очень много о каких-то явлениях в природе, интересные факты о животных… Я слушала и влюблялась в него. Точнее, в его ум. Наверное, тогда во мне укоренилось это странное чувство к мужчинам – слушать интересные истории. Я и сейчас начинаю интересоваться мужчинами только после того, как он расскажет интересную историю. И желательно, не одну (смеется). Да, так вот эта история показала мне, что не обязательно быть в стае, смеяться над какими-то глупостями, бегать по кругу, если бегают все, заплетать такие же косички, как у девочек с соседней улицы. Можно просто найти себе одного друга и слушать его истории под деревом.
Только одного?
Сейчас-то я понимаю, что друзей может быть не много, но многовато (смеется). Не могу сказать, что у меня много друзей. У меня есть верные и настоящие друзья, но товарищей, приятелей и подруг – достаточно.
Это сложный вопрос, но одновременно и очень простой. Все мы были когда-то детьми, но при этом отчетливо понимали и даже ощущали разницу между собой и другими сверстниками. Это могло выражаться и внешне, и конечно эмоционально. Я помню в детском садике – уже в Америке – был мальчик Пол. Такой очень еврейский мальчик. Он был всегда опрятным, ухоженным, рассудительным, с черными кучеряшками. Всегда возился в одиночку. Я тоже не была особо душой компании, но все же в каких-то коллективных играх участвовала. Он же сторонился всех. И знаете, думаю, он ничуть от этого не страдал. Ему было интересно с собой – уж точно, и еще с людьми, которых он выбирал сам и встречал за стенами детского сада. Я долго за ним наблюдала, а потом как-то осмелилась подойти. Не знаю, чем я его привлекла, но у нас с ним завязалась дружба. Говорил в основном он, а я слушала. Мне было интересно слушать. Он знал очень много о каких-то явлениях в природе, интересные факты о животных… Я слушала и влюблялась в него. Точнее, в его ум. Наверное, тогда во мне укоренилось это странное чувство к мужчинам – слушать интересные истории. Я и сейчас начинаю интересоваться мужчинами только после того, как он расскажет интересную историю. И желательно, не одну (смеется). Да, так вот эта история показала мне, что не обязательно быть в стае, смеяться над какими-то глупостями, бегать по кругу, если бегают все, заплетать такие же косички, как у девочек с соседней улицы. Можно просто найти себе одного друга и слушать его истории под деревом.
Только одного?
Сейчас-то я понимаю, что друзей может быть не много, но многовато (смеется). Не могу сказать, что у меня много друзей. У меня есть верные и настоящие друзья, но товарищей, приятелей и подруг – достаточно.