Пишет
всё, уже всё гуд.
драббл, 388 слов, оно где-то продолжает предыдущее. обоснуй только у меня в голове
На обочине два байка-Фенрир и стандартный, шинровский. Горячий ветер скребёт песчинками кожу. Им ехать туда, откуда дует ветер, щёки и шею потом будет саднить.
Но вровень с краями самоконтроля бурлит эйфория, дикий, шальной азарт боя. Всё, что будет потом, будет только потом.
Сефирот прижимает наушник рации.
-Пора,-произносит он.
Так просто. Шалуа сказала, что клоны управляются через чипы. Ценг сказал, куда направляется цель. Клауд и Сефирот должны его задержать.
Банально и привычно: приказ, исполнение.
Ржавая пыль летит из-под колёс, царапает пластик очков. Рывок, бордюр, ограничивающий шоссе от грунта, ощутимо отзывается в позвоночнике. На бетонных плитах, щербатых, но ещё могущих выдержать хоть танк, байки разгоняются куда охотнее. И клон гонит, как бешеный, что у него за транспорт, чёрт возьми, космическая ракета?!
Земля по сторонам всё суше. Клон резко виляет и съезжает с шоссе. Клауд почти роняет байк на бок, закладывая вираж, и Сефирот мгновенно реагирует, повторяя маневр. Гонка продолжается, клубы песка осели на одежде и под воротом зудит, но сейчас не до того. Клауда захлёстывает азарт, и он чувствует Сефирота рядом, как себя. Безудержное боевое веселье, защита от крови, от смерти, от вины.
Как же этого не хватало. Лавина не давала такого. Только война, рядом с Заком, рядом с генералом.
Сперва Страйф не замечает, а потом думает, что это мираж, но нет-груда песка неожиданно приходит в движение. Внушительных размеров люк, прямоугольный, как крышка погреба, откидывается, медленно и величественно. Цель ныряет в тёмный проём, Клауд и Сефирот выжимают газ до упора, но не успевают. Ход сужается и смыкается прямо перед ними.
Впереди обрыв, они тормозят прямо у края.
-Ценг. Мы его упустили. Здесь какой-то ход, видимо, одно из подземных шоссе со времён войны.
Клауд ждёт, когда Сефирот получит указания.
-Хорошо,-заканчивает разговор Сефирот.-Они знают, где выезд из этого тоннеля.
-Погнали?-лихо ухмыляется Страйф, поправляя очки. Сефирот встряхивается, а Клауд не может оторвать глаз от открытого, помолодевшего, свободного лица.
-Клауд?
Страйф закрывает глаза и глубоко вдыхает.
-Поехали.
-Клауд,-Сефирот протягивает руку. Страйф на автомате, не задумываясь, хлопает по ладони, и его окатывает понимание.
Только сейчас до Клауда доходит, что всё совсем не банально, что больше нет ни чинов, ни положения в обществе, уже и общества-то того нет, всё изменилось двадцать раз, и хоть остался Ходжо, которому непонятно что надо, и у Рива, говорят, проблемы, с которыми придётся разбираться… Всё потрясающе хорошо.
Два байка срываются с обрыва и летят сквозь пустыню, за которой точно что-то есть.
1926+12=1938...и, наверное, сейчас ещё один допишу...